Знаю, что сейчас сделаю.
Принимаюсь открывать ящики. Вот оно...
Торжественно и неумолимо плывут, как ленивые айсберги, завитые локоны, перегибаясь через борта раковины, цепляясь отчаянно и скользя по одежде.
Пальцы сжимают ножницы с каким-то особым трагизмом и решительностью. Глупая.
Люди пишут на клочке бумаги о всех своих горестях, тревогах, проблемах и рвут ее в надежде уничтожить все докучающее и мучащее их.
Печально и медленно кружатся-кружатся...
В голову закралась мысль и затихла сомнительной решительностью.
Освободиться. Осво-бодиться. Не от любви(или как там). От гнета.
Ноющее, повсеместное, не находит выхода.
Закрываю глаза. Страюсь прислушаться, вдруг уже получилось? Черт его знает...
Выдыхаю. Выйти и слоняться по квартире или выпить шестую кружку чая. Или седьмую.
Захожусь кашлем. Не на шутку перетряхивает, но это лучше, чем если бы щипало глаза.
Я уже готовила для тебя мессу заупокойную. Какого дьявола ты заставил меня переменить решение?!
Оооооля, как низко, ты довольствуешься объедками с былого пира любви и страсти!
Я сама говорила, что "все случится зимой", как я права, даже страшно.
Смахиваю локон на пол, он слепо и безучастно проделывает свой последний путь.
Униженно танцевать под утихающую музыку.
Нет, еще короче, я хочу...
Хочу. Хочу и боюсь проделать тот же бессмысленный путь.
Вот так полечу, ударяясь о края безразличия и размолвленности, корчась от боли, прохожих взглядом умоляя о помощи или воя в пустоту электронных страниц.
Валяться, как сгнивший лист, демонстрируя безобразный скелет недочувств-недоэмоций.
Когда я встану? Когда сращу раскромсанное в пыть все то, что мне еще дорого, все то, что красиво?
Не исчезнет ли Дора, когда кто-то заберет меня в свой гербарий? Любоваться будет, как на грамоту какую, а потом сдаст в библиотеку в качесве закладки. Опять...
Дочитала книгу. Скоро мне вообще будет не чем отвлечься.
Боль в затекшей ноге заметно усиливается, и мне приходится выйти из оцепенения, чтобы сменить неудобную позу.
Бросаю взгляд в зеркало - бледная, хмурая девочка.
Надоело обманывать себя, будто все налаживается.
Исхитряюсь, осматриваю затылок. Волосы вьются, и не видно искромсанных краев.
Закусываю губу, чтобы не заплакать.
Позади слышу ошеломленный возглас мамы.
Хочу спать.
Заболела.