Нужно играть с теми, кто хочет поиграть с нами.
Когда ты будешь на коне, они захотят прекратить, потому что никому не льстит быть движимым тобой.
Но ты уже будешь царапать их о каменную клетчатую доску. Крошить.
Кукловоды падут под куклами.
Ты заманишь их, таких жадных и упоенных собой, они будут жужжать и нервировать, но пластик всегда спокойный, хитрый, обманчивый. Он все равно застынет, даже если кажется текучим.
Одной песчинки достаточно, чтобы начать неуемную кристаллизацию твоего мира, и эта песчинка уже закинута.
Когда скульптор ваяет тебя, ему кажется, что ты принадлежишь ему, ведь он наделяет куклу своим характером, а себя контролировать легче, чем кого-либо. Скульптор изменится. Найдет изъян, заметит в своей работе демонов несовершества. Даже если ты гладок снаружи, в тебе всегда будут коверны. Насквозь исковернозен. Он захочет переправить. Сделать из Тебя Себя. Но он уже дал жизнь кукле, и она бесконтрольна, ей известно о мастере все то же, что и ему самому, ведь она сотворена по подобию. Но во мне есть еще и то, о чем не подозреваешь,и это моя мощь. Я не уродливая копия. Меня двое - ты один. Ты-моя грань.
Мы жалеем тварей, несмотря на то, что они жили задолго до нас, они не получают уважения. Мы не нагоняем пролетевших мимо, только если не вожделеем обладать ими, нам все равно по большей части. Но если они приближаются, мы не задумываемя, убивая их.
Что самое интересное, когда кукловод замечает, что кидает камни не в пустой кувшин, он заинтригован. Он любуется тем, чему предоставил тело. Горшок с землей, в котором не вырос посаженный цветок, а взошел сорняк. Вьюн. Прекрасный, лиловый, удушающий. И, продолжая кидать камни, он отдается. Он заглянет в кувшин.